Время и пространство – определяющие параметры существования мира, а кроме того, основополагающие формы человеческого опыта. С философской точки зрения, они представляют собой категории бытия и материи. Так или иначе, они объективны и независимы от сознания. Собственно, миросозерцание людей и лежащая в его основе система ценностей, сформированная историческим опытом, качественным образом влияют на формирование концепций времени.
Античность
Библейский вектор времени направлен от момента сотворения мира к моменту прихода Мессии. Отношение ко времени у евреев определяется стремлением к вечности, которая предполагает своего рода неизменность. Древнееврейский взгляд на мир включал не только жесткое разделение на классы в зависимости от свойств, но и, как у современного человека, оперировал понятием непрерывности, процесса, размытых границ. С точки зрения вечности, время, как и пространство, могло служить инструментом преобразования одних вещей в другие: обыденного в сакральное, бывшего в своего рода «небывшее» и наоборот. Однако же у евреев не отсутствовало полностью ощущение цикличности времени (Календарь еврейских праздников, периодичность чтения Торы, наконец, наступающая каждую неделю Суббота). С той лишь оговоркой, что все это не обладает цикличностью в смысле вечного повторения, а скорее является периодическим внесением в повседневное линейное существование Вечности Торы. В иудаизме в философской, а еще больше в мистической еврейской литературе, многократно подчеркивается, что смысл праздников не исчерпывается символическим напоминанием о событиях далекого прошлого. По сути, праздник обладает достоверностью подлинного возвращения, что тоже не очень соотносится с линейной концепцией необратимости времени и идеей о непрерывности процесса изменения мира, приближения его к идеальному, задуманному Создателем состоянию, как то зачастую выдвигается на первый план у средневековых еврейских мистиков.
Средние века
Еврейская средневековая мистика, как и мистика христианская или греческая, являет собой совокупность конкретных исторических феноменов. В иудаизме время не существует отдельно от материального мира. На языке науки это выглядело бы следующим образом: если пространство и материя «ведут себя» так, словно они однажды возникли, то время возникло вместе со всем миром. На языке Торы: время создано Тем, Кто создал весь мир.
У средневекового еврейства имела место быть своеобразная сакрализация «верха и низа». Речь здесь прежде всего о концепции «рая», он наверху и подразумевает, вне всякого сомнения, положительную коннотацию. И хоть так называемого «ада» в иудаизме не наблюдается, так или иначе существует понятие «шеола»-некого мрачного темного места, где обитают все умершие, вне зависимости от образа жизни. В общем-то, главной отличительной чертой шеола является то, что там ничего и никогда не происходит, это лишь временное место пребывания. Самым страшным, что может там случиться-это духи «шедим», которые подобно Искусителю испытывают человека, постоянно провоцируя его на дурные поступки. Интерес представляет и состояние так называемого «двекута» -духовной устремленности к Богу в попытке ‘вознестись’ и максимально приблизиться к Создателю. Примеры подобной сакрализации, к слову прослеживаются и в Библейскую эпоху, когда в Египетскую нечистую землю спускались, она воспринимался, как «низ», в то время как исход из него на святую землю Израиля символизировал подъем и дорогу к чему-то высшему, дорогу «наверх».
Современность
Как тогда, так и сегодня восприятие времени и пространства в еврейской культуре следует разделять на три уровня: бытовой, ритуальный и сакрально-исторический. Бытовой уровень связан с повседневной жизнью (уклад жизни в целом, способы заработка и т.п.), ритуальный – с установленными законом обычаями и правилами жизни (пространство – синагога, дом учения, кладбище и т.д., время – ежедневные молитвы, праздники, отмеченные даты и т.п.), сакрально-исторический – все, что связано с восприятием сакральной истории, исходя из Писания и талмудической литературы. Важность заключается непосредственно в сложном сочетании этих трех уровней, с учетом социально-бытовых и политических особенностей.